– Все в порядке, моя любимая!

– Да, все в порядке. Странно, я больше не боюсь.

– Ты – мое чудо, – шепнул Симон. Вернулся Пеннингтон с пачкойдокументов.

– Боже милостивый! – возмутилась Линнет.

– И все это я должна подписать?

– Я понимаю, тебе все это скучно, – извинялся Пеннингтон, –но мне хотелось бы привести в порядок твои дела. Прежде всего лицензия нааренду дома на Пятой авеню… потом концессии в Вестерн Лэндз…

– Он продолжал, сортируя и перекладывая бумаги.

Симон зевнул. Дверь, ведущая на палубу, открылась и вошелмистер Фантора. Он рассеянно огляделся и встал рядом с Пуаро, глядя на голубуюводу и желтые песчаные берега…

– Вот здесь поставь свою подпись, – наконец Пеннингтон нашелнужную бумагу и указал ей место для подписи.

Линнет наклонилась и стала внимательно читать. Онаперевернула страницу, потом снова вернулась к прочитанному, еще раз посмотрелаи только после этого взяла у Пеннингтона ручку и вывела свое имя.

Пеннингтон забрал бумагу и положил перед ней следующую.

Фантора встал и направился в их сторону. Он нагнулся к окну,будто что-то на берегу его очень заинтересовало.

– Тут речь идет о перевозках, – сказал Пеннингтон, – можешьне читать.

Но Линнет просмотрела и эту бумагу. Пеннингтон досталтретью. И снова она принялась внимательно изучать ее.

– Здесь все чрезвычайно просто, – сказал Эндрью.

– Формальности.

Симон вовсю зевал.

– Моя девочка, не станешь же ты читать всю эту книгу? Ты такдо обеда не кончишь.

– Я никогда не подписываю, не прочитав, – сказала Линнет, –так учил отец. Он говорил, что можно пропустить ошибку.

Пеннингтон неискренне засмеялся.

– Линнет, ты истинно деловая женщина.

– Она вникает в дела по-настоящему. Я бы не стал, –засмеялся Симон.

– В жизни не читал ни одного юридического документа. Явсегда подписываю, где мне скажут, и делу конец.

– Как можно быть таким невеждой, – сказала Линнетнедовольно.

– А я в делах ничего не смыслю, – весело объявил Симон.

– У меня нет деловой жизни. И никогда не было. Мне говорятподпиши – я и подписываю. Так гораздо проще.

Эндрью Пеннингтон задумчиво рассматривал его.

– И вы не боитесь попасть впросак, Дойль? – спросил он сухо,покусывая губы.

– Чепуха, – отвечал Симон, – я не верю, что кругомобманщики. Понимаете, я парень доверчивый. И никто меня не надувает. Пока чтоне надувал.

Вдруг ко всеобщему удивлению, молчавший мистер Фактораобратился к Линнет:

– Надеюсь, меня простят за вмешательство, но позвольте мневыразить вам восхищение вашей деловой смекалкой, мадам. По роду моей профессиия – юрист. Видите ли, мне приходилось не раз убеждаться, насколько мало женщинысмыслят в делах. Вы же отказываетесь подписать документ, не прочитав его предварительно,– это достойно восхищения. Я восхищаюсь вами, мадам.

– Он поклонился и вновь принялся созерцать Нил.

Казалось, этот неожиданный выпад привел Пеннингтона взамешательство.

Симон не знал – рассердиться или рассмеяться. У Факторапылали уши.

– Давайте дальше, – сказала Линнет, улыбаясь молодомучеловеку и Пеннингтону.

Но тот совсем расстроился.

– Знаешь, в другой раз, – сказал он обиженно.

– Если ты собираешься читать каждую бумагу, мы просидимздесь до обеда. Не стоит, так ты не увидишь окрестностей. Да и первые две былисамыми срочными. Займемся делами в другой раз.

– Да, здесь ужасно жарко, – согласилась Линнет.

– Пошли на палубу.

Все трое вышли через вертящуюся дверь. Пуаро оглянулся. Онзадумчиво разглядывал спину мистера Фантора, затем посмотрел на Фергюсона,который откинулся на стуле и тихо посвистывал. И наконец на мисс Ван Скулер,которая сидела очень прямо в своем углу. Мисс Ван Скулер разглядывалаФергюсона.

Вертящаяся дверь с бортовой стороны повернулась, и КорнелияРобсон торопливо направилась к мисс Ван Скулер.

– Как вас долго не было, – старая дама тотчас же приняласьее отчитывать.

– Где вы пропадали?

– Простите, кузина Мэри. Но шерсти я не нашла на том месте,где вы сказали. Она была совсем в другом чемодане.

Мистер Фергюсон вздохнул, подобрал ноги и воскликнул, взываяко всему человечеству:

– О, с каким удовольствием я удушил бы эту старую каргу!

– Вы не симпатизируете людям такого рода? – с интересомспросил Пуаро.

– Не симпатизирую? Это не то слово! Она же за всю жизнь непринесла никакой пользы. Никогда пальцем не пошевелила. Всю жизнь жила за счетдругих. Она – паразит, да к тому же мерзкий, отвратительный паразит. На этомпароходе есть множество лиц, без которых человечество могло бы преспокойнообойтись.

– В самом деле?

– Конечно. Хотя бы эта девица, которая подписывала деловыедокументы. Она одна из самых богатых людей в Англии, так мне сказали. А сама завсю жизнь не ударила палец о палеи.

– Кто сказал вам, что она одна из самых богатых людей вАнглии.

Фергюсон настороженно взглянул на него.

– Человек, с которым вы и говорить бы не стали. Человек,который трудится и не стыдится этого. Он не принадлежит к вашим разряженнымснобам.

Он неприязненно поглядывал на яркую рубашку и галстукбабочкой.

– Я работаю, – сказал Пуаро в ответ на этот взгляд, – у меняработа умственная, и я не стыжусь этого.

– Чем вы зарабатываете на пропитание? Бьюсь об заклад,ничем. Вероятно, вы именуете себя мелким буржуа.

– Нет, я не мелкий буржуа. Я – человек, принадлежащий квысшей категории! – заявил Пуаро не без гордости.

– Кто же вы такой?

– Я детектив, – сказал Пуаро скромно, но так, как если бы онсказал: я король.

– Вот так раз, – молодой человек казался всерьезозадаченным.